Изумрудные объятия - Страница 34

— Кого в этом доме мне следует бояться?

Брюс остановился и медленно повернулся к ней лицом, его глаза полыхнули таким огнем, что, казалось, могли бы сжечь даже, ее душу.

— Незваный гость, миледи Сент-Джеймс, не обязательно должен прийти из дома, он может прийти снаружи. Ни один замок не бывает абсолютно неприступным.

Она облизнула пересохшие губы.

— Но если вы так беспокоитесь…

— Я уверен, что вы будете в безопасности. В ближайшие несколько дней полнолуние нас не ожидает.

— Полнолуние… — прошептала Мартиса.

Брюс тихо выругался.

— Держите двери запертыми, и все будет в порядке. Пока что. Вы понимаете?

— Нет, я не понимаю! — сердито возразила она. — Расскажите, объясните мне…

— Что я должен объяснить? — перебил он. — Ведь я в ваших глазах чудовище, не так ли?

Он сделал шаг к ней. Она задрожала, и все же ей не было страшно. Как бы он ее ни запугивал, она не боялась.

Мартиса думала, что Брюс прикоснется к ней, поцелует, ее фантазии приняли опасное направление, внутри у нее все затрепетало, потому что если бы она закрыла глаза, то увидела бы его таким, каким видела в своих снах, — обнаженным, быстрым и грациозным, как ночная пантера, великолепным и голодным, берущим все, что хочет.

И отдающим все.

Но он к ней не прикоснулся. Не прикоснулся в устрашающей манере. Он остановился возле кровати и нежно погладил ее щеку. Это было легкое, едва заметное прикосновение, но очень обольстительное. А потом почти с нежностью предупредил:

— Мартиса, будьте осторожны. Умоляю, отнеситесь к моим словам всерьез. Доверьтесь мне в этом. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Он уронил руку, повернулся и ушел. Дверь за ним закрылась. Он предупреждал, чтобы она запирала дверь на засов. Мартиса, прихрамывая, наполовину доковыляла, наполовину допрыгала на одной ножке до двери, морщась, когда приходилось наступать на больную ногу.

— Мартиса?

Казалось, Брюс по ту сторону двери даже чувствовал ее боль.

— Я здесь. Хочу запереть дверь на засов.

Но она не заперла ее, а распахнула, вспомнив, что не спросила Брюса про библиотеку. Он стоял в темноте, высокий, загадочный и завораживающий. При виде ее он удивленно вскинул брови.

Она не сразу смогла заговорить, несколько мгновений голос ее не слушался. Наконец она спросила:

— Лэрд Кригэн, можно мне в ваше отсутствие пользоваться библиотекой? — Она изящным жестом подняла руку и снова уронила. — Поскольку я не смогу много ходить по замку, было бы неплохо посидеть в библиотеке.

Брюс отвесил формальный поклон.

— Дорогая моя, вы должны быть моей гостьей во всем. — Его голос прозвучал холодно и чуть насмешливо: — Ходите где хотите, берите что пожелаете. Признаться, я удивлен, что вы потрудились просить разрешения.

Она мило улыбнулась.

— Но, милорд, это вы, а не я, склонны брать без спросу.

— Только то, что должно быть моим! — быстро парировал он.

Мартиса залилась краской, но он галантно поклонился и закрыл дверь.

— Заприте на засов! — бесстрастно сказал он с другой стороны двери.

Она так и сделала.

— Спокойной ночи, миледи! — пробормотал он.

— Скатертью дорога! — пробурчала себе под нос Мартиса.

Но он ее услышал. Каким-то чудесным образом услышал через закрытую дверь. И пока она ковыляла от двери до кровати, и даже когда легла и накрылась одеялом, его тихий насмешливый смех, казалось, преследовал ее.

Без Брюса весь замок Кригэн казался опустевшим. Хогарт как-то сник и притих, стал не похож на себя прежнего — радушного, хотя и мертвецки бледного. Элайна ушла в себя еще глубже. Даже Холли казалась какой-то подавленной.

Питер и кузены Брюса большую часть времени где-то отсутствовали, в первые два дня после отъезда Брюса они даже не возвращались к ужину. Погоду стояла плохая, считать овец стало труднее. Одна рабочая лошадь подвернула ногу, и ее пришлось пристрелить; в поместье возникло и еще множество самых разных сложностей, как сообщил Хогарт. Мартиса и сама была в какой-то степени печальна, потому что, получив разрешение от Брюса копаться в его библиотеке, обнаружила, что у нее нет на это сил. В первый день она чувствовала ужасную боль в щиколотке, если даже только пыталась наступить на эту ногу. А проводить обыск на костылях по меньшей мере трудно. В тот день она просмотрела многие тома, стоявшие в первом ряду полок, сама не зная, что ищет. Потом ей пришло в голову, что в действительности ей нужно пролистать каждую книгу, потому что книга — идеальное место, где можно спрятать изумруд. Если вырвать страницы, в образовавшемся углублении прекрасно поместится камень. Но эта задача повергала Мартису в смятение: в библиотеке хранились сотни книг. И поиски нужно было закончить до возвращения Брюса.

На второй день она перебрала все в письменном столе, который стоял в библиотеке. И была разочарована: Брюс, как оказалось, мало что хранил в этом столе. Там был календарь с несколькими простыми пометками, табак, несколько трубок, писчая бумага и принадлежности для письма, альманах, несколько записок и больше ничего. Обескураженная, Мартиса оставила стол в покое и посмотрела на длинные ряды книг.

Она села на задрапированную бархатом дневную кровать и попыталась представить, часто ли Мэри проводила здесь время. Казалось, это очень подходящее место, где дама может удобно устроиться с книгой и читать, пока ее лэрд работает над деловыми бумагами. Это была большая просторная кровать с пологом на четырех столбиках и ножками в виде лап дракона. По покрывалу из золотого дамаста были разбросаны декоративные подушки. Кровать стояла в алькове, поэтому в комнате сохранялась атмосфера библиотеки, но стоило только посмотреть на это ложе, как казалось, что оно так и манит прилечь.