Изумрудные объятия - Страница 48

— Нет, — просто сказал он.

Мартиса глубоко вдохнула и выдохнула. Она ощущала его близость и сердцем, и душой, чувствовала себя так, будто лежит перед ним обнаженная, открытая ему во всех смыслах. Она кое-как смогла прошептать:

— Вам доводилось кого-нибудь убивать?

Его руки прекратили движение, а глаза, казалось, пронзали ее взглядом насквозь.

— Я никогда не убивал, в этом могу поклясться, И вы должны мне доверять.

— Как я могу?

— Вы должны.

— Но там внизу кто-то был…

— Да, там внизу кто-то был.

— Но…

— Мартиса, вы были внизу. И вы все еще не ответили мне зачем. И откуда вы там взялись.

Он говорил негромко, голос, его мягкий голос, казалось, проникал в самую душу. Мартиса облизнула губы:

— Кто лежит в том гробу?

— Забудьте про этот гроб.

— Но…

— Я вас умоляю, ради Бога, доверяйте мне!

— Я вам поверю, — быстро выпалила она. — Я не скажу ни слова. Клянусь. Но кто-нибудь что-нибудь узнает. Ведь кто-то напал на меня сегодня. Если это не…

— Если что? — подсказал Брюс.

Мартиса закончила:

— Если это были не вы.

Некоторое время он молчал, всматриваясь в ее глаза, потом наконец сказал:

— Нет, Мартиса, я на вас не нападал.

В нем вдруг не осталось ни высокомерия, ни жесткости, не беспощадности. Он наклонился к ней, и его губы нашли ее губы и полностью накрыли их.

Не прерывая поцелуя, Брюс завел пальцы под кружева на ее груди и стал ласкать обнаженную кожу. Он наслаждался ею, потирал и дразнил соски, так что они отвердели. Наконец он оторвался от ее рта и стал покрывать поцелуями ее шею, спускаясь все ниже. Здесь он помедлил, разбираясь с ее одеждой. А потом крепко прижал губы к ее груди, и Мартиса почувствовала, как он взял в рот один сосок и стал играть с ним. Он обводил сосок кончиком языка снова и снова, втягивая его в рот. От этой ласки словно горячая волна прошла по ее телу от груди до самых сокровенных мест. От полноты ощущений, от томления и желания Мартиса даже вскрикнула. Она хотела… она хотела этого. Хотела, чтобы Брюс продолжал и продолжал делать то, что делает.

Но Брюс поднял голову, стал смотреть на ее тело; она вскрикнула от разочарования, и с ее губ сорвались совсем не те слова, которые должны были, однако они передавали суть ее эмоций.

— Нет, только не здесь! Только не в комнате Мэри!

На Брюса ее слова подействовали как струя холодной воды в лицо. Лицо ожесточилось, взгляд стал холодным.

— Не здесь и нигде! — грубо резанул он. — Вы отсюда уедете. Понимаете меня, Мартиса? Вы уезжаете!

С этими словами он решительно вышел из ее комнаты, хлопнув дверью.

Утром никто ни словом не упомянул о том, что она уезжает. Также ни в чьем поведении не было замечено ничего сколько-нибудь подозрительного. Мартиса гадала, кто же ее ударил, если не Брюс. Конечно, можно было попытаться предположить, что она лишилась чувств от страха. Но откуда тогда взялся синяк, который и сейчас побаливал у нее под волосами. Может, от падения: она упала и ударилась головой о могильную плиту?

Однако ничего подобного не было.

Весь день Брюс отсутствовал. Элайна сказала, что он в преддверии Хайлендских игр тренируется в метании кейбера.

Наряды для предстоящего события девушки выбирали вместе. Они решили, что Мартиса оденется в те цвета, которые носила Мэри: цвета Кригэнов. В ее гардеробе нашлась прекрасная блузка с оборками, длинная шерстяная юбка, подходящая шаль и ярко-зеленый берет. Все это Мартиса надела в день игр. Волосы она оставила распущенными, и они каскадом ниспадали на ее плечи.

В дверь ее комнаты постучали. Мартиса открыла и с удивлением увидела на пороге Брюса. Она даже попятилась в благоговении — воистину перед ней предстал лэрд Шотландского нагорья. Он был в полном облачении: не просто в килте, а в большом пледе в цветах клана (после объяснений Питера Мартиса понимала разницу), в темно-зеленой куртке и берете балморал, низко на его бедрах висел спорран. Костюм ему очень шел, он и должен идти лэрду. С его мускулистой фигурой, темными волосами и пронзительным взглядом он казался бесстрашным воином прежних времен. Мартиса вдруг вспомнила, каково было ощущать прикосновение его рук к обнаженной коже, и невольно вздрогнула. Килт не скрывал его мускулистых ног, а плечи его сегодня казались еще более широкими.

Мартиса посмотрела ему в лицо и обнаружила, что он разглядывает ее, так же как она его.

— Миледи, вам идут цвета нашего клана, — тихо сказал Брюс.

— Спасибо.

Он предложил ей руку, и Мартиса оперлась на нее. Она пыталась взять себя в руки и не дрожать от его прикосновения, но была не в силах забыть их последнюю встречу. Она опустила глаза. Казалось, каждое их столкновение становится все более интимным, и она все еще мечтала: о мужчине, о чудовище, об огнедышащем драконе, обжигающем ее кожу своими поцелуями.

В сопровождении Брюса Мартиса спустилась в главный зал, где уже собрались все остальные: Йен, Конар, Питер и Элайна. При ее появлении Йен присвистнул, а Элайна восторженно захлопала в ладоши.

— Мартиса, прекрасно, просто идеально!

— Ну что, идем? — предложил Питер.

Он нес свою волынку в чехле из ткани цветов его клана. Они вышли из зала, Брюс помог Мартисе сесть на Дездемону. Пока она устраивалась в седле, их взгляды встретились.

— Милорд, — тихо спросила она, — означает ли это, что я могу остаться?

Он прищурился. Мартиса закусила губу: она спохватилась, что заговорила с ним в шутливом тоне, а Брюс Кригэн — не из тех мужчин, с которыми можно шутить…