Изумрудные объятия - Страница 39

— Миледи, о таких ужасных вещах у нас тут не слышно, честное слово. — Она повернулась к Брюсу: — Милорд, сегодня у нас стейки из оленины, нежные, как доброе сердце Девы Марии. Вы и леди Сент-Джеймс останетесь на ужин?

— С удовольствием, если леди Сснт-Джеймс не против, — согласился Брюс, глядя, на Мартису.

Мартиса кивнула. Она хотела улыбнуться Кэти, по не могла оторвать взгляд от Брюса. Потом Брюс отвернулся от нее и заговорил с рыбаками. Он со знанием дела обсудил с ними улов, попутно одарив улыбкой юную Касси. Та покраснела и опустила глаза. А когда она снова подняла взгляд на Брюса, Мартиса прочла в нем обожание. Может, Касси и любит своего молодого красивого мужа, но, как и Кларисса, по-видимому, мечтает о лэрде замка. И если бы он в качестве бога дракона выбрал ее, она бы с радостью легла перед ним обнаженная и отдалась ему при свете полной луны.

Кэти подала великолепные стейки из оленины, овощи и еще теплый, недавно испеченный хлеб. За ужином Брюс держался непринужденно и чувствовал себя вполне уютно. Тем временем снаружи ветер усилился и опустилась темнота.

После еды Брюс встал и протянул руку Мартисе.

— Миледи, нам пора возвращаться в замок.

Она встала, опираясь на его руку, поблагодарила Кэти и Микки за гостеприимство и улыбнулась всем остальным. Она заметила, что, пока рассказывали разные истории, Пегги становилась все более молчаливой. Уже перед выходом, когда Микки накидывал плащ на плечи Брюсу, она быстро повернулась к Пегги, порывисто обняла ее и прошептала:

— Кларисса вернется домой.

— Ну да, вернется, — согласилась Пегги.

Однако Мартиса видела, что женщина ей не верит. Пегги была убеждена, что ее дочь стала одной из тех девушек, уж не важно, девственниц или нет, которые исчезли в полнолуние. Брюс тоже тепло попрощался с Пегги, и они с Мартисой вышли на веранду. Мартиса зябко поежилась от холодного ветра.

— У вас нет плаща? — недовольно спросил Брюс.

— Нет. Когда я уезжала, было еще тепло.

— Тогда поедете со мной, а Дездемона пойдет за нами.

Мартиса запротестовала:

— Нет, не надо, я… со мной все в порядке, правда!

На лицо Брюса легли ночные тени. Глядя на него, Мартиса твердила себе, что она его не боится. Но он был именно таким, как говорила девушка: красивым, обольстительным, — и манил ее, покорял сердце и душу.

А что же будет, когда она окажется в его руках?

Но Брюс раздраженно выругался, и Мартиса глазом моргнуть не успела, как оказалась в крепких объятиях, окутанная пугающим теплом. Потом он посадил ее на гнедого и сам сел позади нее, сильный и мощный.

Он тронул поводья и тихо присвистнул. Гнедой пошел шагом, Дездемона послушно пошла следом, ее поводья свободно лежали поверх седла. Через деревню они ехали медленно, а потом Брюс пришпорил гнедого, и они понеслись как ветер. В ночном воздухе висела дымка, земля исчезала под большими копытами гнедого, и можно было подумать, что они оседлали облако или сам ночной мрак. Брюс согревал Мартису, и она не чувствовала холода, но чувствовала мужчину. Ощущала биение его сердца почти так же, как слышала стук копыт. Чувствовала стальную мощь его рук, ширину теплой груди. Во мраке показалась громада замка, Брюс вдруг остановил коня, спрыгнул на землю, стянул Мартису с седла и привлек к себе.

— Брюс!

Но ее крик заглушили его губы: он накрыл ее рот своим в жарком, настойчивом поцелуе. Мартиса невольно приоткрыла губы, и ей стало казаться, что тепло его языка наполняет все ее тело. Она бы, конечно, запротестовала… если бы его напор не был таким стремительным, если бы он не победил ее так быстро и окончательно. Его сила смела ее сопротивление.

Неожиданно он прервал поцелуй и, не выпуская ее из объятий, всмотрелся в глаза.

— Миледи, вы дрожите. Значит, вы и вправду считаете меня чудовищем?

— Нет!

Их окружала темнота, У него были такие сильные руки.

— Вы лжете! — запальчиво воскликнул Брюс.

Мартиса дрожала — дрожала потому, что ей нужно было устоять перед ним.

— Мэри мертва! — воскликнула она столь же пылко.

— Она умерла от сердечного приступа! Я не хватаю девушек при свете полной луны! И маску дракона не ношу!

Мартиса облизнула губы. На его лице она видела страсть и напряжение, она их не только видела, но и чувствовала. Ее веки отяжелели, она прикрыла глаза. Страсть в ней еще не остыла, но гнев прошел. Ей хотелось снова почувствовать жар и влагу его губ и языка, познать поцелуй… и не только.

— Вы не дракон! — тихо воскликнула она.

— Тогда что вы ищете? — требовательно спросил он.

Но она не особенно прислушивалась к словам. Она ощущала его прикосновение, и внутри у нее нарастала сладкая боль. Она приподнялась на цыпочки, прижалась к нему всем телом, обвила руками шею и быстро провела языком по его губам. Казалось, пульсация его тела передалась и ей, она почувствовала мощь его бедер, торса, рук. Ощутила огонь поцелуя, затмевающего все остальное, и почувствовала, как его руки проникли под ее корсаж и блузку.

Он бы мог овладеть ею. Взять прямо здесь, под ночным небом, среди скал, камней и диких цветов. Она бы сдалась, как сдавались другие…

Мартиса прервала поцелуй, Брюе встряхнул ее и заглянул в глаза, а потом вдруг с яростью оттолкнул.

— Миледи, впредь даже не пытайтесь меня соблазнить, чтобы уйти от ответов на вопросы. Поймите и усвойте это как следует. В следующий раз, миледи, я вас возьму. Как обещал.

— Я? Соблазняю вас? — возмутилась Мартиса.

— Да-да, вы, леди Невинность! — Он снова привлек ее к себе. — Я узнаю, что вам нужно! — пообещал он. Потом его голос немного смягчился: — И узнаю вас.